ДОКЛАД АРХИМАНДРИТА АВЕРКИЯ (ТАУШЕВА) АРХИРЕЙСКОМУ СОБОРУ 1950 ГОДА
В связи с богослужением и далеко не без значения для его благолепия, не говоря уже о внутренней значимости этого для каждого молящегося в отдельности, стоит вопрос об уставном совершении поклонов. Богослужение должно совершаться всеми участвующими в нем «единым сердцем и едиными устами»: в храме – молитва общественная, там молятся все вместе об одном и том же, а не каждый сам по себе, независимо от других. Вот почему Типикон предписывает всем молящимся одновременно, во главе со священнослужителями, совершать известные молитвенные действия. Особенно много предписаний имеется о поклонах, в какие моменты богослужения совершать их и какие именно: малые или великие, и когда поклоны совсем отменяются. Совершение поклона в храме за богослужением имеет большое значение: поклон служит выражением сердечного сокрушения о грехах, смиренного покаянного чувства. Вот почему особенно много поклонов указано делать постом, а в дни самых торжественных праздненств они, как выражающие чувства скорби, отменяются, чтобы чтобы не вносить диссонанс в светлое радостное настроение молящихся. И вот в этом-то отношении у нас в храмах в настоящее время царит полный произвол и беспорядок, в котором, в первую очередь, повинны сами же священнослужители, ибо они и сами не стараются совершать поклоны так, как это предписывает Устав, и молящихся этому не учат. Мало того: своим небрежным отношением к правильному совершению поклонов они еще сбивают с толку благочестивых богомольцев, которые уже успели познакомиться с требованиями устава в этой области. Видя, что священнослужитель не совершает поклонов так, как положено, а поступает вполне по собственному произволу, они и сами начинают постепенно отвыкать от уставных поклонов. В результате — вместо стройности и порядка, в богослужение, вопреки заповеди Апостола (I Кор. 14:40), вторгается полное бесчиние и анархия, что никак не способствует молитвенной сосредоточенности и достодолжному молитвенному настроению верующих, руководить которым, по идее нашего богослужения, призваны священнослужители.
Так, напр[имер], современные священнослужители, не исключая иногда и занимающих высокое Иерархическое положение, очень часто нарушают вполне категорически звучащее 20-ое правило Первого Вселенского собора: «ПОНЕЖЕ СУТЬ НЕКОТОРЫЕ ПРЕКЛОНЯЮЩИЕ КОЛЕНА В ДЕНЬ ГОСПОДЕНЬ, И ВО ДНИ ПЯТИДЕСЯТНИЦЫ: ТО ДАБЫ ВО ВСЕХ ЕПАРХИЯХ ВСЕ ОДИНАКОВО СОБЛЮДАЕМО БЫЛО, УГОДНО СВЯТОМУ СОБОРУ, ДА СТОЯЩЕ ПРИНОСЯТ МОЛИТВЫ БОГУ».
Шестой Вселенский собор в своем 90-ом правиле нашел нужным повторить это запрещение преклонять колена в воскресные дни, причем обосновал это запрещение тем, что этого требует «честь воскресения Христова», то есть такого радостного события, как воскресение Господа нашего Иисуса Христа, вот это правило: «ОТ БОГОНОСНЫХ ОТЕЦ НАШИХ КАНОНИЧЕСКИ ПРЕДАНО НАМ, НЕ ПРИКЛОНЯТИ КОЛЕН ВО ДНИ ВОСКРЕСНЫЕ, РАДИ ЧЕСТИ ВОСКРЕСЕНИЯ ХРИСТОВА. ПОСЕМУ, НЕ ПРИЗЫВАЕМ В НЕВЕДЕНИИ, КАКО СОБЛЮДАТИ СИЕ, МЫ ЯВСТВЕННО ПОКАЗУЕМ ВЕРНЫМ, ЯКО В СУББОТУ, ПО ВЕЧЕРНЕМ ВХОДЕ СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛЕЙ В ОЛТАРЬ, ПО ПРИНЯТОМУ ОБЫЧАЮ, НИКТО НЕ ПРИКЛОНЯЕТ КОЛЕН ДО СЛЕДУЮЩЕГО В ВОСКРЕСНЫЙ ДЕНЬ ВЕЧЕРА, В КОТОРЫЙ, ПО ВХОДЕ В СВЕТИЛЬНИЧНОЕ ВРЕМЯ, ПАКИ КОЛЕНА ПРЕКЛОНЯЯ, СИМ ОБРАЗОМ ВОССЫЛАЕМ МОЛИТВЫ КО ГОСПОДУ. ИБО НОЩЬ ПО СУББОТЕ ПРИЕМЛЯ ПРЕДТЕЧЕЮ ВОСКРЕСЕНИЯ СПАСИТЕЛЯ НАШЕГО, ОТСЕЛЬ ДУХОВНО НАЧИНАЕМ ПЕСНИ, И ПРАЗДНИК ИЗ ТЬМЫ ВО СВЕТ ПРИВОДИМ, ТАК ЧТО ОТ СЕГО ВРЕМЕНИ ВСЕЦЕЛУЮ НОЩЬ И ДЕНЬ ТОРЖЕСТВУЕМ ВОСКРЕСЕНИЕ».
Св[ятой] архиепископ Александрийский и мученик, пострадавший за Христа в 311 г[оду] по Р[ождеству] Хр[истову], правила которого включены в общеобязательный для всех верующих церковный канон и содержится в «Книге правил», наряду с другими правилами Св[ятых] Отцов, в своем 15-ом правиле, объясняя почему христиане постятся в среду и в пятницу, в заключение говорит: «ВОСКРЕСНЫЙ ЖЕ ДЕНЬ ПРОВОЖДАЕМ, ЯКО ДЕНЬ РАДОСТИ, РАДИ ВОСКРЕСШЕГО В ОНЫЙ. В СЕЙ ДЕНЬ И КОЛЕНА ПРЕКЛОНЯТИ МЫ НЕ ПРИЯЛИ».
Современные христиане перестали ощущать воскресный день, как день радости
К сожалению, общий упадок религиозной жизни в наши дни повел к тому, что современные христиане перестали ощущать воскресный день, как ДЕНЬ РАДОСТИ, как Пасху, которую Церковь празднует еженедельно, а потому не чувствуют, какой несообразностью, каким диссонансом с ликующими песнопениями этого дня является преклонение колен в в этот торжественный день, точно так же как многие не только миряне, но и священнослужители не понимают, насколько неуместно и неприлично устройство вошедших повсюду теперь в моду «субботников», то есть всякого рода развлечений и увеселений в ночь под воскресение. Весьма многие, с легким сердцем и без зазрения совести, принимающие участие в «танцах до утра» на таком «субботнике» с негодованием отвергли бы предложение провести в танцах пасхальную ночь, а между тем, по существу, ведь это одно и то же.
Крайне прискорбно то, что многие современные пастыри не только терпимо относятся к этим неуместным и несвоевременным развлечениям своих пасомых, но нередко и сами принимают в них участие, забывая о целом ряде канонических правил, коими эти развлечения для священнослужителей категорически воспрещаются. Так, напр[имер], 24-ое правило ШЕСТОГО вселенского собора гласит: «НИКОМУ ИЗ ЧИСЛЯЩИХСЯ В СВЯЩЕННОМ ЧИНЕ, НИ МОНАХУ НЕ ПОЗВОЛЯЕТСЯ ХОДИТИ НА КОНСКИЕ РИСТАЛИЩА, ИЛИ ПРИСУТСТВОВАТИ НА ПОЗОРИЩНЫХ ИГРАХ. И АЩЕ КТО ИЗ КЛИРА ЗВАН БУДЕТ НА БРАК, ТО ПРИ ПОЯВЛЕНИИ ИГР, СЛУЖАЩИХ К ОБОЛЬЩЕНИЮ, ДА ВОССТАНЕТ, И ТОТЧАС ЖЕ УДАЛИТСЯ, ИБО ТАК ПОВЕЛЕВАЕТ НАМ УЧЕНИЕ ОТЕЦ НАШИХ. АЩЕ ЖЕ КТО ОБЛИЧЕН БУДЕТ В СЕМ, ИЛИ ДА ПРЕСТАНЕТ, ИЛИ ДА БУДЕТ ИЗВЕРЖЕН».
Этим правилом совершенно ясно и отнюдь не двусмысленно запрещается всем священнослужителям посещение театральных зрелищ, а также участие в брачных пирах, поскольку на них допускается что-нибудь нескромное, оскорбительное для здорового нравственного чувства. Что же видим теперь в действительности? Многие представители белого духовенства склонны утверждать, что такое запрещение отностися только к монахам, отрекшимся от мира, а на них не распостраняется, так как они не давали обета отречения от мира. «Мы не монахи», любят говорить они, подражая в данном случае своим пасомым, которые в наше время тоже очень часто любят оправдывать свою нравственную распущенность тем же самым утверждением, что они от мира сего не отрекались. Между тем, как ясно видно из вышеприведенного текста, правило говорит о всех «числящихся в священном чине», а «монах» упоминается лишь на втором месте, что и понятно, ибо священство выше монашества, чего особенно не хотят понять и признать многие современные священнослужители белого духовенства, считающие, что к ним не должны предъявляться столь строгие требования, как к монашествующим. Высота священнического сана требует большей строгости к себе, больше нравственной чистоты, чем одно монашество, ибо, по учению Св[ятых] Отцев, монашество это ангельский образ, а священнослужение, которое ВЫШЕ ангельского.
Памятуя изречение Господа: «ГОРЕ ВАМ, СМЕЮЩИЕСЯ НЫНЕ! ИБО ВОСПЛАЧЕТЕ И ВОЗРЫДАЕТЕ (Луки 6:25)». Св[ятая] Церковь, в лице многих Св[ятых] Отцев-подвижников, всегда отрицательно относившаяся к необузданной, нескромной веселости и к безвременному «без ума» смеху, 51-ым правилом того же Шестого вселенского собора запрещает не только священнослужителям, но и мирянам всякие смехотворные зрелища и публичные пляски, то есть то, что отвечает современному цирку и балету: «СВЯТЫЙ ВСЕЛЕНСКИЙ СОБОР СЕЙ СОВЕРШЕННО ВОЗБРАНЯЕТ БЫТИ СМЕХОТВОРЦАМ, И ИХ ЗРЕЛИЩАМ, ТАКОЖДЕ И ЗРЕЛИЩА ЗВЕРИНЫЕ ТВОРИТИ И ПЛЯСАНИЯ НА ПОЗОРИЩИ. АЩЕ ЖЕ КТО НАСТОЯЩЕЕ ПРАВИЛО ПРЕЗРИТ, И ПРЕДАСТСЯ КОТОРОМУ ЛИБО ИЗ СИХ ВОЗБРАНЕННЫХ УВЕСЕЛЕНИЙ: ТО КЛИРИК ДА БУДЕТ ИЗВЕРЖЕН ИЗ КЛИРА, А МИРЯНИН ДА БУДЕТ ОТЛУЧЕН ОТ ОБЩЕНИЯ ЦЕРКОВНОГО».
Не потому ли современные христиане и живут как язычники?
Как далеко ушла современная жизнь от этого запрещения! Но не поэтому ли и наблюдается в наше время столь катастрофический упадок истинно духовной жизни? Не потому ли современные христиане и живут как язычники – языческими интересами, языческими настроениями? Ведь все эти смехотворные и и нескромные развлечения и увеселения, право на которые для себя так настойчиво и упорно отстаивает современное духовенство, не говоря уже о мирянах, в корне убивают духовную жизнь, ибо мешают, независимо от воли человека, главному ее условию – постоянной внутренней молитвенной СОСРЕДОТОЧЕННОСТИ.
И вот многие священнослужители нашего времени, тяготящиеся уставным совершением богослужения, сокращающие его самым безобразным образом, охотно проводят время на этих категорически воспрещенных для них Церковью развлечениях и этим убивают в себе духовную жизнь и пастырскую ревность о спасении душ вверенных им пасомых, становясь по слову Христа Спасителя, тою СОЛЬЮ ОБУЯВШЕЮ, которая ни на что уже негодна, как только на то, чтобы выбросить ее вон на попрание людям (Матфея 5:13). Мы знем «батюшек», которые не только не борются против устройства мирянами подобных, противных духу истинного христианства развлечений и увеселений, но даже сами, под разными благовидными предлогами, вроде, напр[имер], благотворительности, являются их организаторами и устроителями, грубо нарушая, таким образом, категрические постановления Церкви, зв что подлежат извержению из сана, но никем, тем не менее, не извегаются.
Так идет все большее и большее обмирщение нашей Церкви, вплоть до полного слияния Ее с «миром во зле лежащем»(I Иоан. 5:9).
«НИКАКОМУ МУЖУ НЕ ОДЕВАТИСЯ В ЖЕНСКУЮ ОДЕЖДУ, НИ ЖЕНЕ В ОДЕЖДУ МУЖУ СВОЙСТВЕННУЮ…»
62-ое правило Шестого вселенского собора
Особым 62-ым правилом Шестого вселенского собора воспрещаются «ВСЕНАРОДНЫЕ ЖЕНСКИЕ ПЛЯСАНИЯ, ВЕЛИКИЙ ВРЕД И ПАГУБУ НАНОСИТИ МОГУЩИЕ», а также переодевания и маскарады: «НИКАКОМУ МУЖУ НЕ ОДЕВАТИСЯ В ЖЕНСКУЮ ОДЕЖДУ, НИ ЖЕНЕ В ОДЕЖДУ МУЖУ СВОЙСТВЕННУЮ: НЕ НОСИТИ ЛИЧИН КОМИЧЕСКИХ ИЛИ САТИРИЧЕСКИХ, ИЛИ ТРАГИЧЕСКИХ», под угрозой извержения из сана клириков и отлучения от Церкви мирян. Замечательно, что упорные защитники всех этих и подобных увеселений стремятся настойчиво твердить, что во всех этих канонических правилах речь идет о языческих увеселениях, а потому эти правила нельзя применять к современным, якобы «христианским» увеселениям. Какая злостная передержка! Что христианского можно найти во всех современных подобного рода увеселениях и чем они отличаются от прежних языческих?! Разве только тем, что им предаются люди, носящие имя «христиан», чем еще более усугубляется их преступность, и неприличие. Если некоторые говорят, что великий вселенский учитель и святитель Иоанн Златоуст, восставая против театра, имел в виду современный ему языческий театр, но какой же «языческий» театр в наше время не менее решительно обличал великий проповедник и учитель почти современный нам отец Иоанн Кронштадский, говоря, что театр это «капище дьявола» («Моя жизнь во Христе», т. 1, стр. 264). А уж все иные увеселительные заведения в наше время это – подлинные «училища разврата», по выражению того же приснопамятного Кронштадского пастыря, входить куда не только священнослужителям, но и ревнующим о спасении своей души мирянам неприлично. И вот сознавая, что входить в рясе, с наперстным крестом на груди, в такие места невозможно, поборники слияния духовенства с миром, во зле лежащем, требуют полного омирщвления и внешнего вида священнослужителей – права для них стричь волосы и бороду и носить светскую одежду. К стыду нашему, это право уже признано за ними, если не юридически, то фактически, но в какое положение это ставит, напр[имер], законоучителя в средней школе, когда дети его с недоумением спрашивают: «Батюшка! Почему у вас борода и длинные волосы, а другой наш батюшка бритый и стриженый? Почему вы ходите всегда в рясе, а другой батюшка только в гимназию надевает один подрясник, и когда выходит из гимназии, то подбирает подрясник под пальто, так что и не узнать, что он – священник?» Что отвечать детям на эти вопросы? И как страшно подрывает это в глазах подрастающего юного поколения авторитет духовенства! Можно ли после этого говорить о надлежащем духовном воспитании его, когда дети начинают, в конце концов, видеть, что многие наши священники сами не уважают своего собственного внешнего облика? Как же после этого можно им внушить уважение к священникам? Не есть ли это одно уже полный подрыв авторитета духовенства?
А. Любимов, публикация и примечания
Продолжение следует