Нашимъ долгомъ является продолжать дѣло Святыхъ Отцовъ, сохранять въ святости и чистотѣ Православную вѣру и свидѣтельствовать о ней передъ всѣмъ міромъ не только словами, но и нашими дѣлами и самой нашей жизнью.
Бесѣда съ митрополитомъ Восточно-Американскимъ и Нью-Ӏоркскимъ Иларіономъ, Первоіерархомъ Русской Православной Церкви Заграницей*
*Текстъ интервью перепечатанъ изъ журнала «Троицкое наслѣдіе» № 2 за 2010 г., сс. 26-43.
Какъ и когда началось Ваше знакомство со Свято-Троицкимъ монастыремъ и семинаріей?
Еще будучи мальчикомъ въ Канадѣ, гдѣ я родился и выросъ, мнѣ очень полюбилась красота богослуженія и храма, и такъ же рано появилось желаніе служить Богу, стать священникомъ. Опредѣлиться съ этимъ выборомъ мнѣ помогло духовенство, которое служило на нашемъ приходѣ въ Канадѣ. Среди нихъ —покойный архіепископъ Пантелеимонъ, который пріѣзжалъ на приходъ, чтобы служить какъ священникъ. Я его особенно уважалъ. Съ того момента я началъ всецѣло стремиться къ осуществленію своей мечты, наединѣ читалъ Священное Писаніе, собиралъ церковные журналы, писалъ въ различныя издательства. Мои знакомые давали мнѣ церковную литературу на англійскомъ языкѣ. Тогда я русскаго языка еще не зналъ, могъ читать только украинскую и англійскую литературу, больше читалъ по-англійски. Уже тогда я думалъ о томъ, куда пойти послѣ окончанія средней школы. Мнѣ кажется, это началось уже съ ранняго возраста, лѣтъ съ девяти-десяти. Въ 13 лѣтъ я уже былъ абсолютно увѣренъ въ своей цѣли и думалъ только о томъ, какъ бы мнѣ избрать церковный путь и принять священническій санъ. Какъ разъ тогда я собралъ информацію о существовавшей въ то время церковной періодикѣ, писалъ къ редакціи, просилъ прислать мнѣ экземпляры, нѣкоторыя изданія началъ выписать. Въ одной изъ такихъ газетъ я прочелъ, что появился новый очень высококачественный журналъ “The Orthodox Word”, который начали издавать о. Серафимъ Роузъ и о. Германъ Подмошенскій. До этого я даже писалъ въ Свято-Троицкій монастырь, откуда мнѣ прислали изданіе “Orthodox Life” и еще другія брошюры. По этимъ матеріаламъ я познакомился со Свято-Троицкимъ монастыремъ, о семинаріи я тогда еще имѣлъ мало представленія. Но въ 60-хъ годахъ въ одномъ изъ номеровъ “The Orthodox Word”, посвященномъ Свято-Троицкому монастырю, на одной страницѣ появилось объявленіе о Свято-Троицкой семинаріи. Въ описаніи семинаріи мнѣ очень понравилось, что она находится въ стѣнахъ монастыря. Возможность учиться въ монашеской средѣ меня очень привлекала, потому что внутренне я уже осознавалъ стремленіе къ священству именно монашескимъ путемъ. Я загорѣлся этой идеей. Въ тѣ годы я началъ общаться съ владыкой Саввой, епископомъ Эдмонтонскимъ по поводу поступленія въ Свято-Троицкую семинарію. Наконецъ, въ 1967-мъ году, мнѣ удалось получить благословеніе. Я подалъ прошеніе на поступленіе, однако съ небольшимъ опозданіемъ, изъ-за чего мой пріѣздъ въ семинарію задерживался. Поступленіе иностраннаго студента требовало болѣе продолжительной переписки и ряда формальностей, связанныхъ съ полученіемъ паспорта и студенческой визы въ США. Въ результатѣ переписки съ владыкой Саввой ректоръ семинаріи и настоятель монастыря архіепископъ Аверкій благословилъ меня пріѣхать. Мнѣ удалось это сдѣлать 8 ноября 1967 года съ опозданіемъ къ началу учебнаго года на мѣсяцъ съ небольшимъ. Тотъ годъ примѣчателенъ тѣмъ, что незадолго до моего пріѣзда былъ хиротонисанъ въ епископа Манхэттенскаго собратъ монастыря архимандритъ Лавръ, будущій Первоіерархъ Русской Зарубежной Церкви. Помимо него, въ томъ году были возведены въ архіерейскій санъ епископы Штуттгартскій Павелъ и Лондонскій Константинъ.
Какой помѣстной Церкви принадлежалъ приходъ, въ которомъ Вы выросли?
Свято-Троицкій приходъ, въ которомъ я окормлялся, расположенъ въ мѣстности подъ названіемъ Спиритъ Риверъ въ провинціи Альберта въ Канадѣ. Приходъ былъ основанъ въ 1930 г. архіепископомъ Русской Зарубежной Церкви Ӏоасафомъ (Скородумовымъ). Но въ тѣ годы духовенства въ Канадѣ было очень мало, особенно тѣхъ, кто могъ посѣщать такія пустынныя и отдаленныя мѣста. Въ этихъ условіяхъ приходъ порой обслуживалъ священники различныхъ юрисдикцій богослуженіе и проводилось. Бывали священники Американской митрополіи, будущей Православной Церкви въ Америкѣ. Потомъ изъ-за нехватки пастырей нашъ приходъ начали обслуживать священники Московскаго Патріархата, особенно послѣ назначенія въ Канаду архіепископа Пантелеимона (Рудыка), впослѣдствіи перешедшаго изъ Зарубежной Церкви въ Московскій Патріархатъ. Онъ выхлопоталъ возможность для священниковъ изъ Украины пріѣзжать на нѣсколько лѣтъ для обслуживанія канадскихъ приходовъ, особенно въ провинціяхъ Альберта и Саскачеванъ. Такіе священники пріѣзжали въ нашу церковь въ послѣдніе годы, поэтому приходъ до сего дня остается въ Канадской епархіи Московскаго Патріархата.
Это была украинская община?
Да, она состояла исключительно изъ украинцевъ, эмигрантовъ. Богослуженіе велось на церковно-славянскомъ языкѣ. Батюшка говорилъ и проповѣдывалъ на украинскомъ языкѣ. Исповѣдывался я тоже по-украински, потому что пріѣзжавшіе изъ Украины священники не говорили на англійскомъ языкѣ. Въ тѣ годы мнѣ, какъ уже выросшему въ англоязычной средѣ, было бы гораздо легче исповѣдываться на англійскомъ языкѣ, я не могъ выразиться полностью и достаточно хорошо по-украински. По сосѣдству была Украинская православная церковь, которая хотѣла проводить богослуженія на украинскомъ языкѣ. Въ мои юношескіе годы она возглавлялась митрополитомъ Виннипегскимъ Иларіономъ (Огіенко), который былъ хиротонисанъ въ Варшавѣ еще митрополитомъ Діонисіемъ для Украинской Автокефальной Церкви. Такимъ образомъ, можно сказать, что церковная жизнь украинцевъ за рубежомъ раздѣлилась на нѣсколько вѣтвей: помимо приходовъ Русской Православной Церкви Зарубежомъ и Московскаго Патріархата, часть украинцевъ окормлялась въ автокефальныхъ и уніатскихъ приходахъ.
Была ли у Васъ возможность въ то время слѣдить за церковной жизнью въ Россіи?
Въ этотъ періодъ меня очень тревожило состояніе Церкви въ Россіи. Въ первую очередь, вхожденіе Московскаго Патріархата во Всемірный Совѣтъ Церквей представлялось мнѣ очень нежелательнымъ шагомъ. Мнѣ казалось, что это послужитъ соблазномъ для вѣрующихъ. Тогда я рѣшилъ побольше узнать о Русской Зарубежной Церкви изъ журнала “Orthodox Word”, въ которомъ печатались разные православные іерархи, выступавшіе въ защиту чистоты Православія и противъ экуменическаго движенія. Тогда я рѣшилъ, что будетъ болѣе безопасно для духовной жизни искать окормленіе въ Русской Зарубежной Церкви. Это было время, когда я познакомился съ епископомъ Саввой (Сарачевичемъ). Онъ былъ очень духовный человѣкъ, родомъ изъ Сербіи, гдѣ получилъ юридическое образованіе и работалъ судьей. Оказавшись за границей, онъ перешелъ въ Русскую Зарубежную Церковь, нѣкоторое время служилъ въ Южной Америкѣ, потомъ былъ возведенъ въ епископскій санъ и назначенъ викаріемъ въ Канаду, городъ Эдмонтонъ. Онъ оказалъ мнѣ очень сильную духовную поддержку своими мудрыми наставленіями, особенно относительно монашеской жизни. Онъ и благословилъ меня поступить въ Свято-Троицкую семинарію, надѣясь, что проучившись тамъ, я вернусь и буду помогать ему, но все оказалось нѣсколько иначе.
Какія были Ваши первыя впечатлѣнія отъ встрѣчи съ монастыремъ и семинаріей?
Въ день моего пріѣзда первый разъ въ томъ году выпалъ снѣгъ, не очень большой, но незабываемый. Монастырь поразилъ своимъ величіемъ. Меня окружали замѣчательныя красивыя зданія. Я никогда до этого не былъ въ такомъ православномъ монастырѣ. Особое впечатлѣніе на меня произвела красота богослуженія и пѣнія. Все это было для меня совершенно новымъ, потому что на приходахъ, такихъ отдаленныхъ и изорилованныхъ, какъ въ моемъ родномъ селѣ, богослуженія были очень простыя, зачастую состояли только изъ Божественной литургіи, даже не было Всенощнаго бдѣнія, такъ какъ людямъ было сложно пріѣзжать издалека. Служили Литургію, потомъ общались, иногда совершали панихиды на кладбищѣ рядомъ съ церковью. Такой была наше церковная жизнь. А тутъ въ монастырѣ великолѣпное, величественное богослуженіе. Но не будучи знакомымъ ни съ кѣмъ и не съ чѣмъ, связаннымъ съ монастыремъ или семинаріей, я почувствовалъ нѣкоторый страхъ и трепетъ. Мнѣ показалось, что я не могу одолѣть и воспринять все то, что меня здѣсь ожидало. Все происходящее представлялось мнѣ запредѣльно высокимъ. Черезъ нѣсколько недѣль меня даже начало безпокоить искушеніе, что лучше вернуться къ владыкѣ Саввѣ и быть при немъ послушникомъ. Сразу по пріѣздѣ на меня легла вся тяжесть учебной нагрузки. Мнѣ казалось, что я никогда не выучу русскій языкъ.
До этого у Васъ не было вообще никакихъ знаній русскаго языка?
Никогда раньше даже не слышалъ разговоръ на русскомъ языкѣ. Развѣ что только мои родители иногда читали вслухъ другъ другу что-то изъ русской газеты. Мои родители владѣли русскимъ и украинскимъ, но дома никогда не разговаривали на русскомъ языкѣ. До моего пріѣзда въ семинарію владыка Савва далъ мнѣ для чтенія на русскомъ языкѣ три книги. Первая книга была «Невидимая брань» преп. Никодима Святогорца. Это было мое первое чтеніе на русскомъ языкѣ. Я понялъ не больше половины, нѣкоторыя слова не зналъ, но просто читалъ. Другая книга «Душеполезныя поученія» аввы Дороѳея. Съ каждымъ разомъ чтеніе давалось все легче, я понималъ немного больше. А третьей книгой былъ пятый томъ свят. Игнатія Брянчанинова «О монашествѣ». Съ этой книгой я и пріѣхалъ въ семинарію. Можно сказать, что это было моимъ первымъ знакомствомъ съ русскимъ языкомъ. Въ семинаріи со мной учился американецъ Даніилъ Миллеръ, который впослѣдствіи сталъ монахомъ въ другомъ монастырѣ. Мы вмѣстѣ, можно сказать, начинали съ нуля. Другіе семинаристы на первомъ курсѣ были изъ русскихъ семей и понимали учебный матеріалъ, хотя, можетъ быть, и не въ совершенствѣ. Но очень быстро случилось такъ, что мы съ о. Даніиломъ стали получать лучшія отмѣтки, чѣмъ другіе студенты, которые, можетъ быть, всю жизнь говорили по-русски. Намъ давалось это гораздо сложнѣе, приходилось быть болѣе усидчивыми, и въ результатѣ мы получали лучшія оцѣнки даже по русской грамматикѣ. Но когда произошло искушеніе, я написалъ владыкѣ Саввѣ и попросилъ его благословить меня вернуться, потому что рѣшилъ, что мнѣ здѣсь будетъ тяжело. На что онъ мнѣ отвѣтилъ: «Если ты хочешь быть монахомъ, ты долженъ терпѣть, это послушаніе, надо учиться». Когда я получилъ отвѣтъ, я сказалъ себѣ: «Разъ это послушаніе, то мнѣ нужно оставаться». Безпокойство сразу прошло, и дальше все уже было легче. Конечно, можно понять такого человѣка, у котораго не было опыта монастырской жизни, для котораго все здѣсь было новымъ. Я хорошо представляю, какъ тяжело поначалу американцамъ, которые приходятъ сюда и принимаютъ Православіе. Особаго терпѣнія требуется, чтобы выучить совершенно новый языкъ для того, чтобы проникнуться богослужебной жизнью, богословіемъ и т. д. Хотя, слава Богу, сейчасъ очень много литературы на англійскомъ языкѣ и имѣются переводы всѣхъ богослужебныхъ текстовъ. Испытавъ на себѣ эти трудности, я очень сочувствую всѣмъ новообращеннымъ въ Православіе, понимая съ какимъ иногда трудомъ воспринимаются драгоцѣнныя сокровища нашей вѣры изъ-за того, что они сокрыты подъ пеленой незнакомаго языка.
Какое Вы получили послушаніе?
Въ первый годъ я былъ назначенъ наборщикомъ для нашего англоязычнаго журнала “Orthodox Life”. И цѣлый годъ я работалъ надъ этимъ при главномъ редакторѣ, архимандритѣ Константинѣ (Зайцевѣ), который владѣлъ англійскимъ языкомъ. Онъ былъ однимъ изъ немногихъ священниковъ, владѣвшихъ въ то время анлійскимъ языкомъ. Онъ говорилъ на немъ еще съ Санктъ-Петербурга, гдѣ родился и воспитывался въ окруженіи гувернантокъ, которыя разговаривали съ нимъ на нѣмецкомъ, англійскомъ и французскомъ языкахъ. Онъ былъ изъ богатой семьи. Именно у него я и исповѣдывался, какъ и новообращенные, нуждавшіеся въ англоязычномъ окормленіи. Во второй годъ іеромонахъ Игнатій (Трепачко), главный наборщикъ, пригласилъ меня перейти къ набору русскаго текста для «Православной Руси» и другихъ изданій, которыя здѣсь печатались. Знаніе языка замѣтно улучшалось благодаря работѣ наборщикомъ. Типографія стала моимъ основнымъ послушаніемъ. Послѣ занятій и обѣда всегда начиналъ набирать тексты. Тогда были тяжелыя условія. Мы пользовались сложными и устарѣвшими линотипами компаніи Mergenthaler. Строчки выливали нагрѣтымъ металломъ, въ основномъ это былъ свинецъ. Иногда машина забивалась, и нужно было вычищать металлъ. Часто бывали искушенія съ машинами, не то, что сейчасъ. Иногда обжигались, металъ брызгалъ на бороду и на ноги.
Когда пріѣзжаешь въ незнакомое мѣсто, очень дорога встрѣча съ человѣкомъ, который привѣтливо подойдетъ къ тебѣ, улыбнется или окажетъ вниманіе, и ты почувствуешь себя уже болѣе уютно. Былъ ли такой человѣкъ у Васъ, когда Вы пріѣхали въ Свято-Троицкій монастырь?
Да, дѣйствительно это очень важно. Подобнаго рода вниманіе меня окружило уже съ самаго начала. Съ автобуса меня очень радушно встрѣтилъ монахъ Свято-Троицкаго монастыря. Это былъ молодой іеродіаконъ Ӏоаннъ (Меландеръ), очень добрый и смиренный человѣкъ. Будучи діакономъ, онъ обладалъ очень красивымъ голосомъ.
Потомъ меня встрѣтилъ кто-то изъ студентовъ и повелъ къ Николаю Николаевичу Александрову, нашему декану и основателю семинаріи. Онъ и его помощникъ, Глѣбъ Алексѣевичъ Бенземанъ, очень тепло меня приняли. Николай Николаевичъ былъ очень маленькаго роста. Въ его семинарской канцеляріи всегда висѣла форма русскаго флота, которая принадлежала ему со времени его службы капитаномъ перваго ранга еще въ Россійской Имперіи при царѣ. Къ сожалѣнію, нѣсколько лѣтъ спустя онъ скончался. Это было передъ Пасхой, и его рѣшили похоронить именно въ этой формѣ.
Очень теплой была встрѣча со студентами, постепенно мы всѣ сдружились. Хорошо помню архимандрита Ӏосифа (Колоса). Онъ былъ регентомъ и преподавалъ пѣніе, всегда провѣрялъ голосъ новыхъ студентовъ, поэтому былъ очень общительнымъ, но строгимъ. Какъ-то онъ замѣтилъ, что я, осѣняя себя крестнымъ знаменіемъ, «ломаю» крестъ, т. е. кланяюсь во время осѣненія. По этому поводу онъ вызвалъ меня и далъ указаніе, что поклонъ долженъ слѣдовать послѣ того, какъ осѣненіе завершено. Такія замѣченія запоминаются на всю жизнь, поэтому мы были очень благодарны ему, любили его. Но шалостей онъ намъ никакихъ не позволялъ.
Потомъ былъ іеромонахъ Илія (Гаврилякъ). Свой монашескій путь онъ началъ въ Свято-Тихоновскомъ монастырѣ, потомъ нѣкоторое время служилъ въ Канадѣ. Около мѣсяца я былъ безъ подрясника, и именно о. Илія пошилъ мнѣ мой первый подрясникъ. Позже мнѣ шила подрясники Раиса Гавріиловна Земмерингъ, мать о. Никодима. Онъ выпекалъ хлѣбъ и просфоры, умеръ въ пекарнѣ съ тѣстомъ на рукахъ. Свое имя онъ получилъ въ честь преп. Никодима Кіево-Печерскаго просфорника. Его мама жила въ Джорданвиллѣ, она была изъ Латвіи, очень интеллигентная женщина, много знала людей изъ церковныхъ круговъ того времени, въ частности, епископа Ӏоанна Печерскаго изъ Эстоніи. Всегда разсказывала о владыкѣ Ӏоаннѣ, который бывалъ въ Латвіи. Она была уже пожилой, но очень любила, когда приходили семинаристы, много разсказывала о старыхъ временахъ и знакомствахъ. Интересна судьба ея дочери, сестры о. Никодима, Людмила Георгіевны Келлеръ, которая написала книгу о свят. Ӏоаннѣ Рижскомъ и преподобномученицѣ великой княгинѣ Елисаветѣ Ѳеодоровнѣ. До выхода на пенсію она преподавала русскую литературу въ Питтсбургскомъ университетѣ. Уже будучи на пенсіи, нѣкоторое время работала въ Синодѣ, послѣ чего переѣхала въ Ӏерусалимъ и поселилась въ Елеонскомъ монастырѣ, гдѣ стала инокиней Ӏоанной въ честь свят. Ӏоанна Рижскаго. Сейчасъ онъ уже почила. До монашества была замужемъ за Николаемъ Келлеромъ, который похороненъ въ Джорданвиллѣ.
По Вашему разсказу можно судить, что вокругъ монастыря собралась въ то время большая русская община, которая активно участвовала въ жизни монастыря и семинаріи?
Дѣйствительно, въ шестидесятые годы, около Джорданвилля собралось много русскихъ бѣлыхъ эмигрантовъ, среди которыхъ были и члены знатныхъ родовъ. Многіе простые люди поселялись въ окрестностяхъ, чтобы быть поближе къ монастырю, часто приходили на богослуженія. Нѣкоторые потомъ переѣхали, многіе умерли. Но жизнь около монастыря была интересная. И въ самомъ монастырѣ было очень много старыхъ монаховъ, которые начали свой монашескій подвигъ либо въ Свято-Тихоновскомъ монастырѣ, штатъ Пенсильванія, либо примкнули къ о. Пантелеимону и о. Ӏосифу послѣ основанія Джорданвилльскаго монастыря въ 30-мъ году. Затѣмъ братія пополнилась новыми монахами, которые пріѣхали сюда черезъ Германію изъ Ладомірово съ епископомъ Серафимомъ (Ивановымъ) въ 1946-мъ году. Среди нихъ былъ и будущій Первоіерархъ РПЦЗ митрополитъ Лавръ, тогда еще восемнадцатилѣтній юноша. Многихъ изъ тѣхъ, кого я засталъ, уже нѣтъ. Поэтому когда я прохожу по кладбищу, я вспоминаю старыхъ знакомыхъ.
Кто повліялъ на Ваше духовное становленіе?
Въ первую очередь, хоть и на короткій срокъ, о. Константинъ (Зайцевъ). Онъ преподавалъ въ семинаріи пастырское богословіе и исторію русской словесности. Его книги и статьи написаны очень сложнымъ слогомъ. Это испытывали всѣ семинаристы, студентамъ начальныхъ курсовъ его предметы давались особенно тяжело. Но при всемъ при этомъ, его труды были богаты удивительно глубокими мыслями.
Послѣ кончины о. Константина духовникомъ монастыря былъ назначенъ о. Гурій (Голосовъ), у котораго я началъ исповѣдываться. Многіе семинаристы исповѣдывались у архимандрита Кипріана (Пыжова), но я боялся его строгости. Всѣ семинаристы разсказывали, что онъ очень строгій. Отецъ Гурій былъ простой, добрый и всепрощающій, и поэтому я чувствовалъ себя спокойно.
Очень свѣтлымъ человѣкомъ былъ архимандритъ Владиміръ (Сухобокъ), который завѣдовалъ канцеляріей монастыря. Онъ былъ моимъ сосѣдомъ по келліи, на четвертомъ этажѣ. Всегда вспоминаю его доброту. Словами онъ особенно не наставлялъ, обычно вразумлялъ собственнымъ примѣромъ. Отецъ Игнатій, мой начальникъ по типографіи былъ очень строгій, но въ то же время очень добрый. Онъ намъ преподавалъ Ветхій Завѣтъ и гомилетику.
Особенно я былъ друженъ съ архимандритомъ Сергіемъ (Ромбергомъ), который намъ преподавалъ литургику. Онъ былъ знатокомъ всѣхъ деталей богослуженія. Помимо прочаго онъ любилъ вспоминать старину и бесѣдовать о прочитанныхъ книгахъ. У него была очень хорошая память. Еще въ Европѣ онъ былъ знакомъ со многими представителями русской эмиграціи, переписывался съ профессоромъ Иваномъ Алексѣевичемъ Гарднеромъ. Вмѣстѣ съ нимъ мы также пекли просфоры въ пекарнѣ. Онъ былъ начальникомъ просфорни. Такое тѣсное общеніе и сотрудничество было очень характерно для монастырской жизни.
Студенты и монахи, вы чувствовали себя одной семьей?
Да, можно сказать, всѣ были близки. И потомъ многіе старые монахи покоряли своей простотой и смиреніемъ или какими-то другими монашескими качествами, который они обладали. Это все чувствовалось въ общеніи съ ними. Каждый, кто съ ними соприкасался, черпалъ для себя что-то полезное.
Какъ складывались Ваши отношенія съ другими семинаристами и сохранилась ли съ ними связь сейчасъ?
Всѣ мы были очень близкими друзьями. Въ годъ моего поступленія почти всѣ одноклассники жили вмѣстѣ въ одной комнатѣ, насъ было восемь человѣкъ. Среди насъ, я помню, былъ даже студентъ изъ Африки, изъ Уганды, его звали Ӏоаннъ (Джоанъ) Обуана. Число студентовъ росло, и къ тому времени подъ общежитіе была переоборудована такъ называемая большая комната, которая раньше использовалась какъ лабораторія. Въ ней Николай Николаевичъ Александровъ, который былъ по образованію физикъ, показывалъ студентамъ научные опыты. Жить въ такомъ многолюдіи было не очень спокойно, трудно заниматься, трудно засыпать. Постепенно насъ разселяли. Нѣкоторое время я дѣлилъ комнату съ одноклассникомъ, будущимъ протоіереемъ Викторомъ Потаповымъ, который сейчасъ настоятель прихода въ Вашингтонѣ. Со временемъ у каждаго уже была собственная комната. Но по-прежнему, каждый день проходилъ въ обществѣ друзей, насъ объединяли богослуженія въ храмѣ, занятія въ семинаріи, совмѣстныя послушанія и одна общая цѣль — служеніе Богу и Церкви. Мы до сихъ поръ сохраняемъ дружескія отношенія, не только среди одноклассниковъ, но и съ тѣми, кто учился раньше или позже насъ.
Вы уже упомянули о хиротоніи владыки Лавра. Была ли въ то время возможность для тѣснаго общенія съ Владыкой?
Владыка Лавръ, тогда епископъ Манхэттенскій и секретарь Синода, послѣ своей хиротоніи поселился въ Нью-Ӏоркѣ, гдѣ была резиденція и митрополита Филарета. Онъ только разъ въ недѣлю пріѣзжалъ въ Свято-Троицкій монастырь, чтобы преподавать въ семинаріи. Его всегда привозилъ Викторъ Лохматовъ, его первый келейникъ и въ будущемъ протодіаконъ. Слѣдующимъ келейникомъ Владыки былъ Павелъ Андреевичъ Лукьяновъ, будущій епископъ Кливлендскій Петръ. Иногда владыка Лавръ пріѣзжалъ изъ Нью-Ӏорка, будучи самъ за рулемъ. Благодаря этимъ еженедѣльнымъ посѣщеніямъ мы могли его видѣть. Онъ былъ очень добрый и привѣтливый. Сначала онъ преподавалъ патрологію, но только въ старшихъ классахъ, поэтому особенно близкаго соприкосновенія съ нимъ въ первые годы мы не имѣли.
Какія воспоминанія у Васъ сохранились о владыкѣ Аверкіи?
Во время моей учебы архіепископъ Аверкій былъ ректоромъ семинаріи и настоятелемъ монастыря. Владыка Аверкій былъ исполненъ величія, казался недосягаемымъ. Благообразный старецъ, очень степенный, все у него получалось торжественно, одѣвался всегда аккуратно, все дѣлалъ по чину. Изъ-за своего вида производилъ впечатлѣніе очень строгаго человѣка. Однако знакомясь съ нимъ ближе, мы уже видѣли въ немъ очень нѣжнаго и добраго старца, очень внимательнаго и предупредительнаго. Но поначалу мы всѣ его боялись. Позднѣе онъ преподавалъ у меня Новый Завѣтъ, самъ составилъ учебники по Евангелію и Апостолу. На его уроки мы всегда ходили съ удовольствіемъ.
Но лично я съ нимъ познакомился уже послѣ окончанія семинаріи, когда онъ, къ сожалѣнію, заболѣлъ. Въ 1974-мъ году съ нимъ случился первый инсультъ, и его положили въ больницу въ Ютикѣ. Въ то время я уже былъ послушникомъ. Вмѣстѣ съ братіей мы устроили дежурства, такъ что постоянно кто-то изъ насъ находился при больномъ Владыкѣ. Получилось такъ, что въ дальнѣйшемъ я бывалъ у него чаще другихъ и такимъ образомъ очень сблизился съ нимъ. Приходилось помогать ему въ различныхъ ситуаціяхъ, служить переводчикомъ между нимъ и врачами, читать ему вслухъ душеполезныя книги.
Онъ почти полгода провелъ въ больницѣ, пока не всталъ на ноги и не началъ ходить. По возвращеніи въ монастырь онъ понемногу началъ служить. И въ этотъ періодъ онъ постригъ меня въ монашество съ именемъ Иларіонъ. Я былъ Игоремъ въ честь князя Игоря Черниговскаго, а владыка Аверкій далъ мнѣ имя Иларіонъ, въ честь схимника Кіево-Печерской лавры, который, по его мнѣнію, былъ также и митрополитомъ Кіевскимъ, первымъ русскимъ митрополитомъ. На этотъ счетъ мнѣнія ученыхъ разнятся: одни видятъ въ кіево-печерскомъ схимникѣ и митрополитѣ одно лицо, другіе же считаютъ ихъ разными людьми. У меня тогда было какое-то предчувствіе, что я получу именно это имя. Оно мнѣ очень нравилось. Не знаю, какъ это случилось, но получивъ его, я даже не удивился.
Нѣкоторое время спустя, въ 1975 году, Владыка рукоположилъ меня уже въ іеродіаконы. Въ началѣ апрѣля 1976 года онъ скончался. Отпѣваніе совершалъ въ сослуженіи съ другими архіереями владыка Лавръ, тогда епископъ, послѣ чего онъ остался въ монастырѣ до Пасхи. И уже въ Лазареву субботу рукоположилъ меня въ іеромонашескій санъ. Наканунѣ онъ подошелъ ко мнѣ и сказалъ, что на слѣдующій день будетъ меня рукополагать. Такъ я сталъ іеромонахомъ.
Будучи епископомъ Манхэттенскимъ, у Васъ появилась возможность сотрудничества съ митрополитомъ Филаретомъ (Вознесенскимъ). Какія впечатлѣнія у Васъ остались объ этомъ пастырѣ?
Меня рукоположили 10 декабря 1984 году, въ день празднованія Курской Коренной иконы Божіей Матери. Именно въ этотъ день я сталъ епископомъ Манхэттенскимъ. Къ великому сожалѣнію, приснопамятный митрополитъ Филаретъ скончался въ праздникъ архистратига Михаила, 21 ноября слѣдующаго года. Такимъ образомъ, даже года не продлилось мое сотрудничество съ Владыкой. Но за этотъ періодъ, живя въ Синодѣ, я могъ наблюдать, какъ онъ молится и служитъ. Это былъ человѣкъ Божій, великій молитвенникъ, душа котораго стремилась къ Небу. Особенно онъ отличался своими проповѣдями. Онъ былъ очень одаренный проповѣдникъ. Эти проповѣди были записаны нѣкоторыми его духовными чадами и позднѣе изданы при Комитетѣ Русской Православной Молодежи его келейникомъ, протодіакономъ Никитой Чакировымъ.
За послѣдніе годы въ мірѣ произошли значительныя перемѣны. Россія уже не та, не атеистическое государство. Мы снова имѣемъ единую Русскую Православную Церковь. Какова миссія РПЦЗ въ современныхъ условіяхъ?
Мнѣ кажется, то, что произошло за послѣднія 20 лѣтъ, является чудеснымъ дѣйствіемъ руки Божіей. Это напоминаетъ мнѣ о тѣхъ ветхозавѣтныхъ событіяхъ, когда Израиль вышелъ изъ Египетскаго плѣна и шествовалъ по пустынѣ, въ итогѣ достигнувъ земли обѣтованной. Происходящее въ Россіи имѣетъ міровой спасительный характеръ. О подобныхъ событіяхъ мы даже не могли себѣ представить во времена, когда въ Россіи были гоненія на религію. Казалось, что они продлятся вѣчно. Навѣрное, такія же чувства испытывали евреи во время Вавилонскаго плѣненія. И вдругъ это все измѣнилось подобно тому, какъ персидскій царь далъ евреямъ свободу вернуться на Святую Землю. Такъ и въ Россіи произошло чудо возрожденія. Даже трудно представить, какъ быстро періодъ жестокаго преслѣдованія смѣнился періодомъ благоденствія церковнаго, когда возстанавливаются храмы, въ которые массово возвращается народъ. Можетъ быть, на все населеніе, но и это просто невообразимо по сравненію съ тѣмъ, что было раньше. Это даетъ надежду на большее, потому что сейчасъ усиливается внутренняя церковная миссія для созданія доступа въ Церковь тѣмъ, кто пока не примкнули къ ней и къ Господу, и особенное вниманіе обращается на дѣтей и молодое поколѣніе. Церковь, которая находилась за предѣлами русской земли всѣ эти годы русскаго лихолѣтія, тоже свидѣтельствовала о вѣрѣ, сохраняла и передавала церковныя традиціи. Ея миссія не упраздняется, но, напротивъ, усиливается въ связи съ притокомъ новыхъ людей, которые по ряду причинъ выѣзжаютъ изъ странъ бывшаго Совѣтскаго Союза. Они присоединяются къ уже существующимъ православнымъ общинамъ во всемъ мірѣ, а также по необходимости основываютъ приходы въ новыхъ мѣстахъ, поэтому свидѣтельство о Православіи и духовное окормленіе происходитъ въ еще большемъ масштабѣ, чѣмъ было до сихъ поръ. И черезъ такое разсѣяніе сѣмянъ вѣры Христовой, происходитъ знакомство съ Православіемъ иновѣрцевъ и инославныхъ, посредствомъ этого многіе обращаются въ Православіе. Поэтому идетъ уже новая волна просвѣщенія міра, евангелизаціи Вселенной, въ которой участвуютъ не только Русская, но и Греческая, Сербская и всѣ другія помѣстныя Православныя Церкви, имѣющія свои храмы и монастыри за границей.
Такимъ образомъ, роль РПЦЗ заключается въ просвѣщеніи зарубежья?
Да, Русская Православная Церковь Заграницей также должна внести лепту въ это благое и спасительное дѣло. И одной изъ задачъ нашей дѣятельности является, по словамъ святителя Ӏоанна Шанхайскаго, насаждать Православіе въ разныхъ концахъ міра. Эта цѣль имѣетъ непреходящее значеніе. Среди нашего духовенства и нашихъ прихожанъ въ разныхъ странахъ есть уже много мѣстныхъ людей, которые обратились въ Православіе. Представители духовенства изъ мѣстнаго населенія получали образованіе въ семинаріяхъ, или какимъ-то инымъ образомъ становились полноцѣнными пастырями Церкви. Среди нихъ можно встрѣтить очень много талантливыхъ людей, съ глубокими знаніями нашей вѣры и умѣніемъ передавать ее своему народу. То, что наша проповѣдь уже воспринимается мѣстнымъ народомъ это очень большое достиженіе.
То есть миссію РПЦЗ можно раздѣлить на двѣ составляющія: окормленіе вѣрующихъ изъ Росссіи ранней и поздней эмиграціи, а также странъ бываго Совѣтскаго Союза и пріобщеніе въ Православію мѣстнаго народа?
Когда выѣхали первые эмигранты, ихъ миссіей было въ первую очередь сохранить вѣру среди русскаго народа, бѣженцевъ. Второй задачей было насаждать Православіе и передавать нашу вѣру всѣмъ, кто жаждетъ ея и интересуется ею. Третьимъ родомъ дѣятельности была помощь страждущему народу Россію, въ частности изданіемъ духовной литературы и ея распространеніемъ на территоріи бывшаго Совѣтскаго Союза. И въ четвертыхъ, необходимо было свидѣтельствовать во всемъ Западномъ мірѣ о происходящихъ въ то время гоненіяхъ на Православную Церковь, о мученическомъ подвигѣ русскаго народа. Двѣ послѣднія задачи въ наши дни потеряли значеніе: гоненія на Церковь прекратились, а религіозная литература сегодня издается въ Россіи въ изобиліи. Зато первая и вторая задачи миссіи нашей Церкви сохраняются, и даже въ большей степени. Поэтому миссія въ цѣломъ нисколько не сократилась, а, напротивъ, увеличилась за счетъ именно этихъ задачъ.
Принимая во вниманіе миссію Церкви, какія задачи сейчасъ стоятъ передъ пастырями Русской Православной Церкви Заграницей?
Пастыри должны имѣть то, на что особенно указывалъ митрополитъ Антоній (Храповицкій), — даръ сострадательной любви, т. е. имѣть любовь ко всѣмъ, кто приходитъ въ храмъ, и къ тѣмъ, кто не приходитъ. Пастырь долженъ слѣдить и заботиться о душахъ людей. На сегодняшній день мѣстнымъ пастырямъ необходимо знаніе и пониманіе менталитета новыхъ эмигрантовъ изъ странъ бывшаго Совѣтскаго Союза. Они должны быть чуткими къ тѣмъ, кто жили въ другомъ обществѣ, гдѣ отсутствовала когда-то духовность, религіозное образованіе. Надо объ этомъ помнить и всегда быть долготерпѣливыми и сострадательными, учить такихъ прихожанъ заботливо и осторожно, какъ въ обхожденіи съ младенцами. Порой случается, что нужно начинать съ азовъ: правила поведенія въ храмѣ, какъ подходить къ Таинствамъ. Не надо критиковать ихъ за незнаніе, но найти къ нимъ тактичный подходъ и научить молиться и жить церковной жизнью. Однако, живя за рубежомъ, нельзя ограничиваться только русской паствой, священникъ долженъ нести апостольское служеніе и быть готовымъ свидѣтельствовать о Православіи передъ внѣшнимъ, инославнымъ, міромъ. Особенно это касается США, гдѣ люди очень религіозны и имѣютъ ярко выраженныя духовныя потребности, интересуются другими религіями, и гдѣ Православіе сейчасъ стало очень извѣстно. Многіе американцы узнаютъ православнаго священника, особенно русскаго, говорятъ: «А я такъ и думалъ, что Вы русскій православный священникъ!» Важно умѣть бесѣдовать съ такими людьми и преподносить имъ богатство нашей вѣры на понятномъ языкѣ. Священнослужителямъ, трудящимся на церковной нивѣ за границей, надо знать мѣстный языкъ и умѣть общаться съ пасомыми на ихъ родномъ языкѣ. Особую цѣнность за границей пріобрѣтаютъ именно миссіонерскія качества пастыря.
На основаніи Вашего опыта преподаванія Сравнительнаго богословія въ Свято-Троицкой семинаріи, что является въ Православіи особенно уникальнымъ по сравненію съ другими религіозными ученіями?
Уникальнымъ прежде всего является чистота Православной вѣры, переданной намъ отъ Бога черезъ апостоловъ безъ какой-либо примѣси лжи и людскихъ домысловъ. Съ самаго начала своей исторіи Христіанская Церковь боролась съ ложными ученіями, такъ назваемыми ересями, возникавшими по причинѣ человѣческой гордости и самомнѣнія. Уже апостолъ Павелъ особенно предупреждалъ не принимать того, что не было проповѣдано, а строго сохранять чистоту вѣры (ср. 1 Тим. 6, 20-21). Православіе есть истина, которая сохраняется и передается каждымъ поколѣніемъ, обогащаясь при этомъ подвигами духоносныхъ учителей, Святыхъ Отцовъ. Своимъ духовнымъ подвигомъ они достигли святости, приблизились къ Богу и жили уже Небесной жизнью. Въ святомъ Православіи мы имѣемъ великое богатство и сокровище. И нашимъ долгомъ является продолжать дѣло Святыхъ Отцовъ, сохранять въ святости и чистотѣ Православную вѣру и свидѣтельствовать о ней передъ всѣмъ міромъ не только словами, но и нашими дѣлами и самой нашей жизнью. Люди, приходящія изъ другихъ религіозныхъ теченій, находятъ въ Православіи ту чистую благодатную воду, которую они искали, можетъ быть, всю жизнь, не находя въ своемъ вѣроисповѣданіи, ту полноту и ту духовную, благодатную, возвышенную вѣру, которую далъ Христосъ.
Какимъ образомъ, по сравненію съ другими религіями, Православіе опредѣляетъ характеръ отношеній между человѣкомъ и Богомъ?
Такъ какъ Богъ есть любовь, то отношеніе Бога къ человѣку — это отношеніе любви, и человѣкъ въ свою очередь долженъ воздавать Богу тѣмъ же, отвѣчать такой же любовью. Богъ сталъ человѣкомъ, унизилъ Себя, смирилъ Себя, чтобы возвысить человѣка. Человѣкъ уже не является униженнымъ рабомъ, но становится чадомъ Божіимъ, какъ учатъ Святые Отцы, и, какъ говоритъ Апостолъ, причастникомъ Божественнаго естества (ср. 2 Петр. 1, 4). Это тѣсно связано съ ученіемъ объ обоженіи человѣка. Никто изъ сотвореннаго міра не можетъ познать сущность Бога, но Богъ посредствомъ Своихъ Божественныхъ энергій, иными словами благодатью, вступаетъ въ общеніе со Своимъ твореніемъ. Своей благодатью Онъ даруетъ намъ любовь и заботу. И если человѣкъ отвѣчаетъ открытымъ сердцемъ и душой, очищаетъ себя черезъ молитву и подвигъ, благодать Божія вселяется въ него и дѣлаетъ его причастникомъ Божества. Человѣкъ уже имѣетъ Бога въ своемъ сердцѣ, въ своей душѣ и становится соработникомъ съ Господомъ Богомъ въ дѣлѣ своего спасенія. Господь призвалъ Свое твореніе ко спасенію, которое есть освобожденіе отъ рабства грѣху. Такимъ образомъ, другой неотъмлемой частью православнаго ученія является необходимость труда и усилій для достиженія спасенія. Въ отношеніяхъ съ Богомъ недостаточно одной вѣры. По слову апостола, вѣра безъ дѣлъ мертва (Ӏак. 2, 26). Сотрудничество человѣка и Бога является условіемъ спасенія. Ни въ какой другой религіи Богъ такъ не возвышаетъ человѣка, какъ въ Православіи. Воспринявъ человѣческую природу и возсѣвъ одесную Отца, Богъ возвысилъ нашу природу до уровня Божества. При этомъ человѣкъ остается человѣкомъ, а Богъ — Богомъ, не происходитъ смѣшенія Божества и человѣка, какъ въ восточныхъ ученіяхъ, что является поводомъ для пагубной гордыни. Но сочетаніе всегда происходитъ въ любви и по свободному выбору человѣка, который съ великой благодарностью и смиреніемъ осознаетъ неоцѣнимый даръ Божій себѣ недостойному. Никакая другая религія не учитъ о такомъ трепетномъ отношеніи Бога и человѣческой личности: ея свобода и право выбора остаются для Бога неприкасаемыми. Въ процессѣ сотрудничества съ Богомъ, иными словами богообщенія, человѣку открываются необъятные просторы для духовнаго роста и совершенствованія себя въ Богѣ.
Мы всѣ сейчасъ наблюдаемъ растлѣніе культуры, въ окружающемъ мірѣ появляется много безнравственности. Какую работу должна проводить Церковь, чтобы защитить дѣтей и молодежь отъ этого? И наряду съ этимъ, что можетъ предпринять сама молодежь, чтобы привлечь своихъ сверхстниковъ въ Церковь?
Чтобы сохранить молодежь, надо начинать съ ранняго возраста, съ младенчества. Родителямъ нужно всегда приводить своихъ малышей къ Причастію, воспитывать ихъ въ такомъ духѣ, чтобы уже съ раннихъ лѣтъ они жаждали церковнаго общенія, испытывали на себѣ церковное вліяніе. Ребенокъ долженъ расти въ непрестанномъ соприкосновеніи съ Церковью, поэтому надо чаще ходить съ дѣтьми въ церковь, учить ихъ молиться дома. Для этого родители должны въ первую очередь воспитывать своимъ примѣромъ. Если дѣти видятъ, что родители молятся вмѣстѣ, то и сами будутъ слѣдовать ихъ примѣру. Но если дѣти видятъ, что родители не молятся или не ходятъ въ церковь, то и сами будутъ считать это не такимъ ужъ важнымъ дѣломъ. И счастливы тѣ люди, которыхъ родители воспитали въ духѣ церковности. Этотъ даръ они сохраняютъ на всю жизнь. Сложнѣе человѣку, у котораго нѣтъ подобнаго примѣра. Онъ долженъ имѣть сильную волю и глубокое убѣжденіе, чтобы ити путемъ христіанина. Отрадно видѣть, что сегодня многіе приходы привлекаютъ нашу молодежь къ различнымъ мѣропріятіямъ; при нашемъ Синодѣ созданъ отдѣлъ по работѣ съ молодежью. Наши дѣтскіе церковные школы и лагеря играютъ важную роль. Въ скаутскихъ лагеряхъ участвуютъ много невоцерковленныхъ дѣтей, которыя именно тамъ впервые знакомятся съ церковной жизнью и такимъ образомъ пріобщаютъ къ Церкви и своихъ родителей. Сейчасъ у нашей молодежи появилась возможность посѣщать Россію и страны бывшаго Совѣтскаго Союза. Эти поѣздки всегда оставляютъ глубокое и благопріятное впечатлѣніе о церковной жизни. Молодые паломники возвращаются обновленными и воодушевленными. Въ результатѣ этихъ поѣздокъ даже мѣняется ихъ жизнь, подходъ къ жизни, что можно сравнить только съ воздѣйствіемъ отъ посѣщенія Святой Земли. Такимъ образомъ, паломничество въ Святую Русь также имѣетъ спасительное вліяніе. Въ ходѣ этихъ поѣздокъ устраиваются встрѣчи съ мѣстной молодежью. Помимо прочаго, очень важно поддерживать ежегодные и помѣстные съѣзды молодежи, куда въ качествѣ докладчиковъ приглашаются извѣстныя духовныя лица, способныя компетентно отвѣтить на волнующіе молодежь вопросы. Во время этихъ съѣздовъ обсуждаются различныя проблемы молодого поколѣнія. Подобныя мѣропріятія должны принести намъ значительные духовные плоды въ дѣлѣ воспитанія нашего подрастающаго поколѣнія, а также сдѣлать его болѣе сплоченнымъ среди разрозненнаго міра, подверженнаго множеству опасныхъ искушеній.
Какой духовно-историческій опытъ РПЦЗ будетъ особенно полезенъ для единой Русской Церкви?
Сейчасъ Русская Православная Церковь основываетъ много общинъ по всему міру. Нашъ опытъ приходской и монастырской жизни въ тяжелыхъ условіяхъ изгнанія, опытъ выживанія на чужбинѣ будетъ полезенъ для новыхъ общинъ, возникающихъ за границей. Цѣненъ также нашъ внутриприходской опытъ общенія, который въ большихъ россійскихъ городахъ съ переполненными храмами является практически невозможнымъ. Но сейчасъ я узнаю, что во многихъ приходахъ по Россіи устраиваются обѣды или чаепитія послѣ богослуженія, чтобы священникъ и паства могли бы поближе познакомиться и пообщаться. Это очень важная часть приходской жизни. Общеніе съ пастыремъ и архипастыремъ осуществляется за границей легче, чѣмъ въ Россіи, гдѣ въ храмъ приходитъ огромное количество людей, и у архіерея нѣтъ возможности со всѣми познакомиться. Просто пройти черезъ храмъ, гдѣ всѣ тѣснятся и стремятся получить благословеніе, уже является цѣлымъ испытаніемъ. Общеніе съ паствой тамъ въ первую очередь возможно, навѣрное, черезъ проповѣдь; личная бесѣда съ владыкой о своихъ нуждахъ рѣдко осуществима, тогда какъ за границей на приходахъ не только Зарубежной Церкви, но и Московской Патріархіи можетъ происходить болѣе близкое общеніе со своими іерархами и священнослужителями. Этотъ опытъ прежде всего вызванъ различными условіями нашего существованія.
Пока еще свѣжи Ваши воспоминанія и впечатлѣнія о недавнемъ посѣщеніи Украины, хотѣлось бы попросить Васъ подѣлиться Вашимъ мнѣніемъ о перемѣнахъ, которыя происходятъ за послѣдніе годы въ жизни общества и Церкви въ Россіи и бывшихъ странахъ Совѣтскаго Союза.
Я первый разъ посѣтилъ Россію и Украину въ 1990 г. Это были годы, послѣдовавшіе сразу за паденіемъ коммунистической власти въ этихъ странахъ, годы перестройки и начала возрожденія Церкви. Конечно, возрожденіе началось уже послѣ празднованія 1000-лѣтія Крещенія Руси. И уже тогда была замѣтна перемѣна въ отношеніи людей къ религіи: оно стало болѣе сочувственнымъ. Замѣтно было, какъ возстанавливались храмы. Но тогда все было только въ начальной стадіи. А еще въ магазинахъ не хватало продуктовъ, въ нѣкоторыхъ магазинахъ почти совсѣмъ ничего не было. Однажды въ Санктъ-Петербургѣ я пошелъ что-то купить, но въ магазинѣ ничего не оказалось. Но уже въ слѣдующій разъ я увидѣлъ, какъ замѣчательно быстро возстанавливались старые и строились новые храмы и монастыри. Количество монастырей приблизилось къ дореволюціонному, когда въ Россійской Имперіи ихъ было около тысячи. Сегодня Московская Патріархія насчитываетъ уже свыше семисотъ монастырей, и это очень отрадно. Мой послѣдній визитъ въ Кіевъ былъ весьма впечатляющимъ. Городъ пережилъ значительныя перемѣны къ лучшему. Посѣщеніе этого города, колыбели нашего Православія, всегда наполняетъ мое сердце нѣкимъ благоговѣніемъ. Въ послѣдній пріѣздъ я побывалъ, помимо Кіева, еще и на Волынской землѣ. Это мѣсто, откуда берутъ начало мои корни. Тамъ я праздновалъ 850-лѣтній юбилей Успенскаго собора древняго города Владиміра Волынскаго. Онъ совсѣмъ недалеко, въ 20-ти минутахъ ѣзды отъ того мѣста, гдѣ родились мои родители, и это событіе было для меня очень трогательнымъ.
Часто ли Вамъ случается посѣщать родные края Вашихъ родителей?
Послѣ офиціальной части моего визита, я посѣтилъ родное село моихъ родителей Обенижи, расположенное между Ковелемъ и Владиміромъ-Волынскимъ. Это была моя пятая поѣздка въ эти мѣста. Первый разъ былъ примѣчателенъ тѣмъ, что у моей двоюродной сестры, къ которой я пріѣхалъ въ гости, родился сынъ, котораго назвали въ мою честь Игоремъ, моимъ именемъ до монашества. Сейчасъ ему 20 лѣтъ, ровно столько лѣтъ назадъ я впервые имѣлъ возможность посѣтить родныя мѣста своимхъ предковъ. Для меня было очень важно найти свои корни, своихъ родственниковъ. Живя за границей, мы чувствовали себя очень изолированными. Родственники, оставшіеся на родинѣ, не ощущали той потребности въ семейныхъ связяхъ, которая была присуща намъ, оказавшимся вдали ото всего, что было намъ дорого. Во время моихъ пріѣздовъ всѣ родственники обычно съѣзжаются въ родное село. Какъ они мнѣ сами признались, именно благодаря мнѣ они сблизились, смогли наконецъ собраться вмѣстѣ, лучше узнать свои родственныя связи. Благодаря этимъ поѣздкамъ, я смогъ возстановить свое родовое древо до десятаго колѣна со стороны отца и матери. Въ этомъ селѣ стоитъ Крестовоздвиженскій храмъ, которому уже не менѣе 200 лѣтъ. Въ немъ крестились и вѣнчались мои родители, при этомъ храмѣ были похоронены всѣ мои родственники. Въ совѣтское время кладбище вокругъ храма выровнялось, и тамъ устроили школьную площадку. Но есть новое кладбище, гдѣ похоронено очень много другихъ моихъ родственниковъ: мои дѣдушки, бабушки, дяди, тети. Каждый разъ, когда я пріѣзжаю, мы вмѣстѣ съ семьей идемъ на кладбище и ищемъ могилки нашихъ предковъ. Въ совѣтскій періодъ нашъ храмъ никогда не закрывался. Въ послѣднее время постоянно проходятъ возстановительныя работы. Храмъ содержится благодаря пожертовованіямъ селянъ. Сами бѣдные, а на храмъ даютъ. Спустя 20 лѣтъ послѣ моего перваго пріѣзда я впервые совершилъ тамъ Божественную литургію. Это стало выдающимся событіемъ для меня и моихъ родственникомъ, а также для жителей этого села и окрестныхъ селъ. На богослуженіе пришли также священники и прихожане съ сосѣднихъ приходовъ. Послѣ службы устроили праздничную трапезу. Сельчане и духовенство замѣчательно провели время. Въ цѣломъ поѣздка оставила у меня чувство радости и особаго умиленія отъ чуда возрожденія Православія на той землѣ, гдѣ оно уже тысячу лѣтъ процвѣтало, но короткій періодъ находилось въ условіяхъ суровыхъ гоненій, и несмотря ни на что, люди вновь возвращаются въ храмъ.
Каково Ваше впечатлѣніе отъ посѣщенія Кіевской духовной академіи и семинаріи?
У меня осталось самое теплое и свѣтлое впечатлѣніе отъ пребыванія въ Кіевской духовной академіи и семинаріи. Я посѣтилъ это учебное заведеніе въ день экзаменовъ. Мы имѣли возможность посѣтить экзаменъ какъ въ академіи, такъ и въ семинаріи. Мнѣ было интересно сравнить опытъ Кіевскихъ духовныхъ школъ съ тѣмъ, какъ проходили экзамены у насъ. На сегодняшній день въ Западныхъ университетахъ и семираніяхъ больше распространена письменная практика сдачи экзаменовъ. И я былъ удивленъ, что экзаменъ въ кіевской школѣ проходитъ устно, какъ и въ годы моей учебы въ Джорданвиллѣ. Въ ходѣ прослушиванія одного студента, другой подготавливается къ отвѣту на полученный имъ билетъ. Все это было мнѣ знакомо. Прежде всего въ Кіевской духовной академіи и семинаріи меня поразили очень большіе размѣры какъ самого учебнаго заведенія, такъ и преподавательскаго и студенческаго состава. Наборъ поступающихъ по конкурсу: четыре человѣка на одно учебное мѣсто, какъ мнѣ сказалъ архіепископъ Антоній, ректоръ Кіевскихъ духовныхъ школъ. Съ момента возстановленія школы идетъ активная работа по ея благоустройству, уже возстановлены музей и библіотека. Основнымъ достоинствомъ является, конечно, непосредственная близость къ великой святынѣ Кіево-Печерской лаврѣ съ ея храмами, мощами преподобныхъ отцовъ, вдохновляющими на молитву иконами, откуда студенты постоянно могутъ черпать живую православную вѣру. Мнѣ понравились всѣ студенты, у нихъ искреннія и свѣтлыя лица, они привѣтливые и добрые. То же самое хотѣлось бы сказать и вообще о вѣрующихъ въ Украинѣ. Мнѣ также понравилось и духовенство своимъ мягкимъ и добрымъ характеромъ. У студентовъ есть возможность найти себѣ духовника изъ братіи монастыря и въ любой моментъ прійти къ нему на исповѣдь или за совѣтомъ въ случаѣ сложной духовной проблемы. Посѣтивъ Кіевскую духовную акамедію и семинарію, я болѣе убѣдился въ томъ, что во всѣхъ нашихъ духовныхъ школахъ происходитъ святое дѣло воспитанія умовъ и душъ будущихъ священнослужителей Святой Церкви Христовой.
Какую часть духовнаго образованія въ наше время Вы считаете наиболѣе важной и необходимой для семинариста?
Я считаю, въ первую очередь надо знать Священное Писаніе, потому что на этомъ основано все ученіе нашего Спасителя. На основаніи Священнаго Писанія необходимо знать свою вѣру, умѣть отвѣчать на вопросы людей, которые хотятъ узнать о Православіи. Очень важно, чтобы мы сами знали свою вѣру и могли легко и доступно объяснять православное ученіе. Многіе спрашиваютъ, какая разница между Православіемъ и другими христіанскими вѣроисповѣданіями. Особенно въ нашихъ условіяхъ играетъ значительную роль способность объяснить протестантамъ, почему разрѣшаются иконы, почему мы осѣняемъ себя крестнымъ знаменіемъ, почему, въ отличіе отъ протестантовъ, мы не можемъ сказать, что уже спасены. Стороннему наблюдателю кажется, что мы придаемъ слишкомъ большое значеніе внѣшнимъ обрядамъ. Но если мы знаемъ Священное Писаніе, исторію Церкви, апологетику (а ее знать очень важно), то мы можемъ объяснить, почему мы поступаемъ тамъ, а не иначе. Это чрезвычайно необходимо для современныхъ пастырей. При этомъ одной теоріи недостаточно, съ духовнымъ образованіемъ неотъемлемо связана духовная практика. Живя въ монастырѣ, самое большое преимущество студентовъ въ томъ, что они имѣютъ возможность духовно формироваться, непосредственно пріобщаться къ духовной жизни, имѣть поблизости духовнаго наставника, къ которому они могутъ обратиться въ любое время. Это тоже очень цѣнно для воспитанія будущаго служителя Церкви.
Что бы Вы посовѣтовали современному семинаристу?
Я думаю, какъ любой молодой человѣкъ, семинаристъ нуждается въ руководствѣ, и поэтому въ первую очередь необходимо имѣть духовнаго отца, который помогаетъ въ духовной жизни. Это тотъ возрастъ, когда человѣкъ имѣетъ противорѣчивыя внутреннія переживанія, его одолѣваютъ различныя страсти, и для духовнаго формированія необходимо имѣть близкій контактъ съ духовнымъ отцомъ и наставникомъ. Слѣдуетъ заниматься духовнымъ чтеніемъ, не лѣниться. Намъ, уже прошедшимъ духовныя школы, часто приходится сожалѣть о томъ, что въ молодости лѣнились больше читать, усерднѣе заниматься, не пользовались полноцѣнно своимъ временемъ, чтобы чему-то полезному научиться. А съ годами все больше осознаешь цѣну упущеннаго времени, особенно въ моменты, когда чувствуешь недостатокъ необходимыхъ знаній. Поэтому надо пользоваться драгоцѣннымъ временемъ, пока это въ нашихъ силахъ.
И возвращаясь къ темѣ начала нашей бесѣды о Вашихъ семинарскихъ и монастырскихъ годахъ, хотѣлось бы подытожить ее такимъ вопросомъ: что для Васъ значитъ Троицкое наслѣдіе?
Наслѣдіе нашего монастыря стало для меня самымъ дорогимъ обрѣтеніемъ въ жизни. Оно стало ея основой. Поначалу въ стѣнахъ монастыря мы, какъ въ младенчествѣ, учились ходить. Подъ вліяніемъ братіи, преподавателей мы возрастали, часто ошибались, падали, но вставали. Монастырь и семинарія дали намъ очень богатую и разностороннюю подготовку, теоретическую и практическую. Пріобрѣтенію книжныхъ знаній по богословію и литургикѣ сопуствовали духовный опытъ и богослужебная практика. Мы имѣли возможность учиться на примѣрѣ благочестивой братіи и отцовъ монастыря. Такого богатаго источника для духовнаго опыта, какъ Свято-Троицкій монастырь и семинарія, трудно найти, особенно въ нашихъ зарубежныхъ условіяхъ. И нашей задачей является сохранить этотъ источникъ и привлечь къ нему новое поколѣніе, которое, какъ и прежде, сможетъ духовно возрастать и готовиться къ служенію Церкви именно въ стѣнахъ монастыря. Это поистинѣ уникальная возможность.
Бесѣдовалъ Сергѣй Якубовъ